26.12.2016
«Бизнес начал экономить на замене устаревшего оборудования»
Глава Ростехнадзора Алексей Алешин об аварийности, контроле и надзоре.
Руководитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору, контролирующей промышленную безопасность в РФ, рассказал «Ъ», как выросла аварийность после того, как служба начала применять риск-ориентированный подход. По его словам, в перспективе Ростехнадзор поддержит специальные «ремонтные» тарифы для компаний и будет расширять дистанционный надзор на подконтрольных объектах.
— Склонны ли компании в кризис экономить на промышленной безопасности? Есть прогнозы, что кризисное состояние продлится довольно долго, как долго они смогут экономить таким образом?
— Склонность имеет предел — есть правила в области промышленной безопасности, не делающие послаблений из-за кризиса. У нас есть полномочие: при непосредственной угрозе жизни и здоровью мы имеем право остановить предприятия в целом или запретить использование какого-то оборудования (например, в угольной отрасли таких случаев 699 в 2015 году и 603 на 11 месяцев 2016 года). Приостановка предприятия — это предотвращенная авария, и это очень серьезное, реальное полномочие, которое дали нам после аварии на шахте «Распадской». За последние пять лет идет снижение количества аварий — в частности, за период 2014-2015 годов аварийность снизилась по сравнению с аналогичным периодом 2012-2013 годов на 9%.
— Исключения были?
— Был резкий всплеск аварийности в 2015 году по подъемным кранам: произошло 40 аварий, прирост по сравнению с 2014 годом составил 56%. После принятия поправок о риск-ориентированном подходе в промышленной безопасности в 2014 году их отнесли к четвертому классу опасности, избавив от плановых проверок. Предполагалось, что бизнес — взрослый и ответственный — должен соблюдать все требования к безопасности. Но не получилось, не соблюдают. В итоге мы в конце ноября внесли в правительство проект поправок к закону о промышленной безопасности, позволяющих эти объекты перевести в третий класс опасности — с частотой плановых проверок раз в три года.
Мы обратили внимание, что в 2015 году пошел рост аварийности по отношению к 2014 году — аварий стало больше, но они стали мельче. Мелкие аварии связаны с тем, что бизнес начал экономить на ремонтах и замене устаревшего оборудования. Мы учли этот факт, стали уделять особое внимание таким предприятиям, и аварийность снизилась.
Оборудование, которое используется на опасных производственных объектах, в разном состоянии. У нас всплеск аварий пошел на объектах химического производства — доля оборудования, отработавшего нормативные сроки, достигает 70-80%. В нефтедобыче доля оборудования со сроком службы более 25 лет составляет 38% — снизившись за последние пять лет благодаря программам модернизации с 52%.
— Есть оценки, что реальное положение дел с нефтеразливами в разы хуже, чем статистическое. Какие наблюдения есть у вас? Можете ли сказать, что 100% аварий на нефтепроводах известны и находятся под контролем?
— По данным нашей системы информатизации, в 2015 году было 17 аварий на опасных производственных объектах добычи нефти и газа, в 2016-м — 8. Основные причины возникновения аварий — внутренняя и наружная коррозия, негерметичность соединений трубопроводной арматуры и трубопроводов.
Есть проблема с указанием причин аварий: чаще всего эксплуатирующие организации классифицируют события, связанные с разливами нефти, как инциденты и отказы. В 2015 году таких инцидентов было 9,1 тыс., в 2016-м — 4,9 тыс. Проблему могут решить наши совместные с нефтегазовыми компаниями методические рекомендации, в которых мы разъясним, как правильно идентифицировать такие происшествия.
— В каких отраслях максимален объем устаревшего оборудования?
— Если не говорить об объектах, построенных за последние десять лет, то его везде достаточно много. Кардинально переломить тенденцию, сделав так, чтобы сейчас резко аварий не стало, невозможно. Много подобных проблем с электросетевым оборудованием и трубопроводным транспортом, много объектов требуют не просто ремонтов, а замены. Но в электросетевом комплексе это упирается в тарифы, за счет которых компании могут это делать. Вопросы баланса между уровнем тарифов и необходимостью менять и ремонтировать оборудование рассматриваются на правительственных комиссиях — там всегда можно найти баланс, который позволит прилично пройти очередной этап без серьезных аварий.
— Поддерживает ли Ростехнадзор идею учета расходов компаний на модернизацию в тарифах?
— Это не совсем наша компетенция, но отмечу — компания, которая использует регулируемые тарифы, должна доказать их обоснованность. Ростехнадзор, безусловно, поддержит государственную политику регулирования тарифов, если в них будет заложена статья на модернизацию производства и если это будет предложено. В тарифы возможно включить графу «вопросы технической и технологической безопасности» или «техническое перевооружение» — с указанием, на что их планируют потратить. Потом технадзор или другой надзорный орган сможет посмотреть, были ли выделены в тарифе средства и на что были потрачены, — с возможностью убрать такой тариф, если успехов не было. Аналоги такой системы есть на Западе. Но это пока идея, которую надо будет обсудить.
— За счет чего эту модернизацию можно было бы провести? Прогнозы экономического роста неоптимистичны.
— Это не совсем наш вопрос, мы обращаем внимание на конкретные ситуации — всплеск пошел по авариям, мы отреагировали. Что произойдет у нас в 2017 году, будем анализировать и реагировать соответствующим образом.
— Ранее Ростехнадзор жаловался, что в крупных компаниях воспринимают его работу как бесплатный технический аудит и сотрудничают, а владельцы частных опасных объектов стараются избежать контроля и «решать вопросы» иными путями. Эта ситуация меняется?
— Скорее нет, крупные государственные и негосударственные компании более склонны с пониманием относиться к нашим проверкам. Но найти взаимопонимание не всегда просто.
— Ваше ведомство регулярно отчитывается о «системной борьбе» с коррупцией, но после крупных аварий регулярно появляются сообщения о новых ее проявлениях. Нет ли связи между избыточностью требований надзора и желанием бизнеса «откупиться»?
— На мой взгляд, требования сложно выполнить только тем, кто не готов их выполнять — из-за нежелания, или неумения, или, может быть, отсутствия финансов. Что касается сложностей процедур, которые надо у нас пройти, — это не является причиной. Все нормативные требования мы согласовываем с бизнес-объединениями при разработке. Но мы живем в стране, в которой живем, сотрудники Ростехнадзора — такие же граждане России, и все, что у нас происходит в России в плане коррупционных проявлений, — здесь ситуация не хуже и не лучше. Мы системно с этим боремся.
— Что значит «системно»?
— Например, компания подает в Ростехнадзор документы для получения лицензии, ей дают заключение об ошибке и возвращают эти документы для исправления, а потом тот же сотрудник вновь находит новые нарушения. С большой долей вероятности можно сказать, что человек ждет «дополнительных аргументов», чтобы принять правильные решения. Я издал приказ: сотрудник, нашедший повторно нарушения в документах, должен написать объяснительную, почему он в первый раз этого не увидел. Этот документ и вся ситуация берутся на контроль.
Очень часто пытаются платить деньги нашим сотрудникам просто так, за хорошее отношение. С этим трудно бороться, надо разбираться с каждым конкретным человеком, это уже личная культура, личное воспитание. Это общая такая система, которая в стране, к сожалению, есть.
— Дистанционный контроль, предусмотренный реформой контроля и надзора, уже где-то используется?
— В 2015-2016 годах мы в тестовом режиме на ряде объектов начали испытывать систему дистанционного надзора. Объектов даже первого, второго класса опасности достаточно много, около 10 тыс., столько дежурных у нас не может быть. Информация с датчиков автоматически анализируется на конкретном объекте и одновременно приходит и диспетчеру на предприятие, вышестоящему руководителю на этом предприятии, собственнику и в Ростехнадзор. Это позволяет выиграть время на реакцию.
— Как будет развиваться дальше эта система?
— Есть интересные инициативы, которые разрабатываются без бюджетных средств, но при поддержке бизнеса: те вещи, которые для них интересны, они финансируют сами.
Развивать удаленный надзор можно по трем направлениям. Во-первых, отправлять в Ростехнадзор видео с объектов, на которых камеры стоят штатно. Во-вторых, предоставить Ростехнадзору удаленный доступ к документации: около 70% наших плановых проверок — это проверка документов, есть ли они, правильно ли оформлены. В-третьих, минимизировать общение нашего инспектора с поднадзорной организацией — это в том числе связано с коррупционными проявлениями.
Кроме того, в 2017 году мы переходим от статической модели, когда при осуществлении контрольно-надзорной деятельности предусматривается распределение объектов контроля по категориям риска, к динамической модели. При ней риски для каждого предприятия строятся отдельно, с учетом индивидуальных показателей состояния промышленной безопасности — от этого будет зависеть график плановых проверок. Мы протестировали «профиль риска» опасных производственных объектов, его полномасштабное внедрение запланировано уже с 1 января 2017 года.
